Итак. Человек, который должен был стать её учителем — лежит тут, единственный выживший в схватке с повстанцами-Светлыми. Так это… он уничтожил их всех?
Юнджи почувствовала, что впервые за всё время думает о мастере Муне с неподдельным уважением.
Когда я пришёл в себя, уже снова светило солнце. Тело болело, как после трёх дней непрерывных тренировок в качалке, во рту ощущалась мерзкая сухость, а на лбу лежало что-то мокрое и тёплое. Промычав что-то сонное, я потрогал лоб — кажется, когда-то это был холодный компресс, но за прошедшее время он успел нагреться до комнатной температуры. Оторвав его от себя, я попытался встать и ощутил резку боль в голове.
Ничего, пройдёт.
Итак, я жив. Признаться, теряя сознание на обочине дороги я не был до конца уверен, что это хорошо кончится, но… вот я тут. Осталось понять, где это тут.
Сев на кровати, я огляделся. Вокруг была простая, маленькая и совершенно аскетичная комнатка. Кровать, табуретка, на которой, перепачканные кровью и травой, лежали мои вещи (на мне самом был надет какой-то серый балахон). Чуть поодаль стоял костяной меч — тот самый, что я забрал у мастера Муна — а на спинке кровати висела его же сумка.
Единственное окошко было притворено, но солнечный свет пробивался через щель в деревянных ставнях. Встав, я распахнул его и уставился на город, лежащий внизу.
Что ж, гадать о произошедшем можно было бы долго, но я не любитель бессмысленных викторин. Хочешь узнать ответ на вопрос — задай его вслух; даже если правду и не скажут, то хотя бы на неё намекнут.
Ясно одно: кто-то подобрал меня, пока я был без сознания, и привёз сюда. Кажется, это тот самый город, в который ехали Мун и Темнейший — замок, что я видел раньше, теперь находился совсем близко, в километре-двух отсюда.
Сколько времени я так пролежал? Стояло раннее утро, но никто не сказал, что это было утро следующего дня…
Дверь за моей спиной распахнулась, и кто-то вошёл в комнату. О. Как кстати.
— И сколько я провалялся? — уточнил я, даже не оборачиваясь. Если я хотел прикинуться мастером и важной шишкой (а лучше так, чем быть никем и начинать всё с нуля), то господский тон был очень важен.
— Всего одну ночь, мастер, — отозвался женский голос. — Напрасно вы встали, раны могут беспокоить вас…
— Не могут, — оборвал я. — Позволь мне самому решать, готов я встать или не готов.
Я обернулся. Девушка, стоящая в дверях, была по виду стопроцентной служанкой — простое платье, испуг в глазах. Кажется, это мой резкий тон так её напугал. Хм… если в их мире практикуются жертвоприношения и кровавые ритуалы, может, она боится, что за провинность и её отправят в расход?
— Господин, простите, — она начала кланяться, как заведённая, — но я лишь беспокоилась…
— И напрасно, — я поправил на плечах свой «больничный халат». — Лучше ответь на мои вопросы. Где я?
— В Хончи, куда вы и направлялись, — в голосе служанки слышалось облегчение. — Вы были обнаружены раненным на дороге, но…
— Мастер Мун! Мастер Мун!
Крик, раздавшийся ещё из коридора — кому-то очень не терпелось добежать до меня. Топот шагов становился всё громче, и в дверной проём влетел низенький толстячок с тонкими бородкой и усами. Служанка едва успела отойти в сторону.
— Господин Мун, — счастливо улыбаясь, будто увидел лучшего друга, вновь произнёс он. — Как я рад видеть, что вы в порядке…
— А новости быстро разлетаются, — ответил я. — Я поднялся с постели две минуты назад, а вы уже тут.
— Я увидел вас в окне, — кивнул толстячок. — Вы не представляете, как мы волновались за вас…
Угу, конечно. С чего бы это?
— Всё было настолько плохо?
— Засада повстанцев — так близко к городу, — толстячок сокрушённо покачал головой. — Гибель прелата Хо и так легла чёрным пятном на Хончи, а если бы ещё и вы погибли…
— Я не настолько непрочен, — тонко улыбнулся я. — Кстати, вы ничего не забыли?
— А? — толстячок растерянно полупал глазами.
— Представиться, — подсказал я.
Хитрость удалась, и меня действительно приняли за мастера Муна. Голова настоящего мастера обратилась тучей кровавых брызг, а я, даже теряя сознание, сжимал его меч. Что ж, это означало одно: местные шишки не знают, как выглядит настоящий мастер Мун.
Точнее, выглядел.
Значит, и мне — «мастеру Муну» — не положено знать их в лицо. И, судя по тому, как переменился в лице мой собеседник, я попал в точку.
— Простите мою неучтивость, мастер Мун, — он принялся мелко кивать. — Я На Канг, мэр Хончи. Мы должны были встретить вас вчера, но всё так перепуталось с этим нападением…
Я пожал плечами.
— Надеюсь, телу прелата Хо отданы все надлежащие почести?
Вести светский разговор, запоминая на лету все специфичные детали, было несложно. Куда больше меня волновало другое…
Что дальше?
Освоиться в этом мире и даже заработать в нём тёплое местечко? Это я, в принципе, мог, вот только меня это не интересовало. Двадцать лет я рвался домой, в тот мир, где родился и вырос — вовсе не для того, чтобы сейчас опять менять место жительства!..
Что ж. За время обучения у Виссариона я узнал о разных способах прорывать границу миров. Не от него самого, кстати — учитель крайне неохотно беседовал со мной на эту тему.
Большинство вариантов, увы, мне не подходили. Редкие ингредиенты, сложные заклинания, цена, которую не захочется заплатить… Те же варианты, что могли отправить меня домой за более-менее реальную цену…
В общем, нужно было узнать побольше о месте, где я оказался. Освоиться здесь и только затем начинать поиски.
Итак, я не забыл о своей цели — вернуться домой и надрать задницу Крейну, заставшему меня врасплох. Но и выполнить её прямо сейчас не мог. Значит, оставалось одно: играть роль мастера Муна и дальше, попутно разведывая нужные мне сведения.
—…но не уверены, надлежит ли захоронить тело прелата Хо здесь или же отослать обратно, домой, так что решили подождать вашего мнения, уважаемый мастер Мун…
— Хороните здесь, — определил я. — Стоит жара, тело не выдержит долгой дороги. Пусть дома прелата запомнят таким, каким он был при жизни, а не прогнившим трупом.
Не стоит лишний раз контактировать с «домом», где бы он не находился — если оттуда прибудет кто-нибудь и опознает во мне не мастера Муна, а постороннего человека, у меня будут проблемы.
—…если вы уже хорошо себя чувствуете, — На Канг почти не затыкался, спеша услужить мне, — то позвольте мне проводить вас из этой кельи в покои, что мы приготовили для вас…
Я демонстративно оглядел тесные стены. Да, скромно.
— Против ничего не имею, — отозвался я. — Только позаботьтесь об одежде.
Подхватив сумку и меч, я направился к выходу из комнаты. Кстати, шевельнулась мысль на задворках моего сознания — а где монтировка? Здесь её не было. Потерять оружие с заключённой внутри душой Вальтера было бы… обидно.
— Конечно-конечно! — На Канг снова закивал и бодрым колобков выкатился в коридор, призывая меня следовать за ним. — Скажите, мастер Мун, если вы уже в порядке…
— В полном, — подтвердил я.
—…то всё остаётся в силе? — На Канг захлопал глазами. — Последняя из ваших учеников, почтеннейшая Юнджи Арин, прибыла вчера вечером. Кстати, это именно она обнаружила вас на дороге и позвала на помощь…
Учеников? Ох, кажется, Мун упоминал что-то такое. Возможно, мне не стоило примерять на себя его личность?..
Глава 18
А, впрочем, почему бы и нет? Я широко улыбнулся — и толстячку-мэру, и своим собственным мыслям.
Если так задуматься… Роль учителя не такая уж и плохая. Почёт, уважение. Ученики, беспрекословно выполняющие всё, что ты им поручишь, стоит только облечь задание в форму «урока».
Конечно, не то, чтобы я разбирался в местной Силе и сражениях на клинках из мёртвой плоти. Но штука в том, что и мои ученики в этом не разбирались. Здесь вообще никто не разбирался в этом — иначе им не пришлось бы «выписывать» учителя издалека.