А что до деталей, то они выплывали сами. Форумы, комментарии новостных лент, паблики – всё пестрело обсуждениями главной новости дня. Правда, с бредом напополам. Кто-то видел, что целая кавалькада машин Крейнов ехала в сторону старого кладбища. Кто-то слышал день назад в ночном клубе, как Крейн-младший что-то нёс про могилу Сергея Готфрида и про некий артефакт, с которой того якобы захоронили. Кто-то излагал совсем другие версии, не имеющие отношения к реальности – вроде предположений о связи убитых с наркомафией или идеи, будто это внутренние политические интриги.

А вот это занятно.

«Вы не поверите», – писал какой-то тип на одном из форумов, – «но в склепе Готфридов одна могила оказалась пустой».

Я отодвинулся от экрана. Интересно, откуда он узнал?

Реакция на этот слух была интересной. «Месть потревоженных мёртвых»? Ха. Ну и фантазия у людей. Я переключился на следующую страницу.

На очередном новостном сайте я не узнал ничего особенного – кроме, разве что, внешности Майкла Крейна. Сразу при входе – как главная новость – посетителей встречало видео. «Обращение Майкла Крейна». И сегодняшняя дата.

Впрочем, за минуту и двенадцать секунд он сказал лишь самое основное. Сегодня тяжёлый день, бла-бла, приложим все силы, не останется безнаказанным… Он не врал. Даже через экран было видно, что он говорит с настоящей тяжестью, пытаясь справиться с навалившимся горем. Но положение обязывало.

Гори в Аду, ублюдок. Обещаю, если у меня получится убить тебя последним – так я и сделаю.

Комментариев под видео не было совсем. А жаль, самая интересная информация содержалась именно в них.

И уже на следующей странице я нашёл лучшее тому подтверждение.

«Месть Готфридов?» – вопрошал некий тип с ником, состоящим из букв и цифр вперемешку. – «Не смешите. Единственный живой Готфрид – это Валентин, тот, который в своё время и помог Крейнам уничтожить собственную семью. Кто будет мстить? Он?»

Вот так-так. У меня в голове сразу всплыла внешность моего троюродного кузена. Когда я ушёл, ему было шестнадцать; обычный паренёк, звёзд с неба не хватал… Чуть скользкий, но всё же не настолько, чтобы подозревать в нём будущего предателя.

Конечно, одному комментарию верить не стоило. Всё могло быть совсем не так, правда могла обрасти слухами или вовсе байками. Но – в любом случае – мне стоило поискать обстоятельства той давней истории поподробнее. Узнать, как всё было, что именно не поделил с моей семьёй Крейн и почему решил разобраться так жестоко.

А заодно выяснить, где можно найти моего единственного выжившего – если верить слухам – родственника.

Глава 8

Валентин Готфрид не любил сюрпризов.

Весь рабочий день пошёл к чертям ещё до своего начала, ночью, когда его подняли из постели звонком и ошарашили известиями: убит Гюнтер Крейн с другом. Всё. Начиная с этого момента – беготня, разговоры на повышенных тонах, разбирательства и выяснения обстоятельств.

Последний разговор окончательно вывел Валентина из себя. Мелкий родич Крейнов отчего-то взъелся на него и говорил с ним как с пустым местом; то ли намекал на то, что его фамилия всё равно Готфрид, то ли ещё что.

Казалось бы, какое отношение имеет к расследованиям и убийствам начальник городской системы захоронения? Но всё случилось на подконтрольной ему территории, и теперь из него вытрясали душу в поисках ответов, которых у него не было. Почему не работали камеры? Сколько времени была пуста могила Артура Готфрида и почему он это не проконтролировал? Хорошо хоть, не вызвали на ковёр, как мальчишку.

Лицо горело. Просто необходимо было сунуть его под воду, и Валентин быстрым шагом направился к туалету.

Что ж, камеры. Ха. Камеры. Разве не вашим решением было не тратиться на технику в бесперспективном районе? На выходе висели две камеры, и они даже запечатлели двух парней, заходящих внутрь. А затем – какой сюрприз – перестали работать. Обе.

У Валентина не было желания даже думать, кто мог отрубить камеры, а затем провернуть всю эту мясорубку. Отряхивая руки на ходу, он зашагал обратно, к своему кабинету…

Чёртовы сюрпризы. Зайдя к себе, Валентин с удивлением поглядел на парня 20 с небольшимм лет, стоящего на пороге. Кто это такой? Почему секретарша его пропустила?

– Это ваш девиз? – парень указал на герб, висящий над его столом, с надписью по-латыни.

– Вы кто? – уточнил Валентин, прикрывая дверь.

– Я по поводу убийства Гюнтера и Лиама, – кивнул посетитель. – Ненадолго. Буквально на десять минут.

Ну, конечно. Прошлый хотя бы постучался перед тем, как войти.

– Могу я увидеть ваше удостоверение, молодой человек? – уточнил Валентин.

Было в этом молодом парне что-то знакомое… он был похож то ли на Артура в молодости, то ли ещё кого-то из давно покойной родни. Артур… ведь именно он пропал из могилы.

Да ну, бред какой-то. При чём тут сейчас Артур. Из могилы пропало мёртвое, подпортившееся тело, разорванное пополам.

– Так это ваш девиз? – парень будто не слышал вопроса. – Вашей семьи?

– Это девиз Готфридов, а следовательно, и мой, – поморщился Валентин. – А теперь будьте добры показать удостоверение, или я…

Он не мог избавиться от ощущения, что происходит что-то… неприятное. Снова бросило в жар, он пальцем отодвинул ворот, выпуская пар. И почему секретарша не сказала ему ни слова, когда он проходил мимо неё?

– А я вот слышал, что вы так себе Готфрид, – юноша улыбнулся. – Значит, это не мешает вам считать девиз своим?

Ни удостоверения, ни манер. Валентин еле сдерживался, прикидывая, как вести себя с непрошенным гостем.

– Удостоверение, пожалуйста, – с нажимом повторил он.

Парень сел на стул вполоборота, свободно, будто был тут хозяином.

– Держите.

Абстрактные неприятности превратились во вполне конкретные; выдохнув, Валентин откинулся в кресле. Протянутое удостоверение, вопреки опасениям, было в полном порядке и сообщало, что сидящий напротив – Сергей Виссарионов, уполномоченный оперативник отдела внутренних расследований корпорации Крейна.

– Вы, кажется, пришли сюда по делу? – сухо поглядел он на много воображающего о себе мальчишку перед ним. – Вот давайте делом и займёмся. Хотя, признаться, я не понимаю, чего вы ещё хотите – я потратил всё утро на то, чтобы донести до ваших коллег…

– Моих коллег? – перебил его Виссарионов. – О, нет. Дайте-ка я кое-что поясню.

Он перевернул своё удостоверение лицом к себе и постучал пальцем по строке с должностью.

– Вас допрашивали как свидетеля. Я же буду допрашивать вас как подозреваемого.

– Что?! – вырвалось у Валентина.

– Факт первый, – парень глядел на него прямо и с улыбкой. – Убийство произошло в склепе Готфридов. Факт второй. Убитые собирались потревожить могилы Готфридов, и об этом было известно многим. Факт третий. Вы – Готфрид. И даже висящий у вас над головой девиз, – он театрально повёл рукой, – это девиз семьи Готфрид. Из тьмы, – голос получил оттенок издевательской романтичности, – во свет.

Валентин прикрыл глаза. Приехали. Что ж, следует оставаться спокойным.

– Да, – кивнул он. – Я Готфрид. Одного моего происхождения достаточно, чтобы выдвигать обвинения, или у вас что-то ещё, молодой человек?

– О, не обвинения, – ответил тот. – Пока – просто подозрение. В случае обвинения разговор шёл бы не у вас в кабинете.

Наверняка этот щенок – сын кого-нибудь из друзей Крейна, иначе он бы не вёл себя так нагло. Валентин попытался вспомнить, слышал ли он фамилию «Виссарионов». Вроде… да? Или нет. Уверенности не было, всех не упомнишь.

– Кажется, я сделал для семьи Крейнов достаточно, чтобы доказать, – заметил он, – что я Готфрид, верный им. В конце концов, именно моя помощь помогла им прийти к власти в своё время.

Юноша удовлетворённо кивнул, будто отмечая про себя что-то.

– Прошли годы, – ответил он. – Может быть, вы недовольны. Получили не то, чего хотели.