Сначала она сопротивлялась, что весьма забавляло меня. После попытки ударить становились реже и реже, как и слезы высохли со временем.

Когда я закончил, она всё ещё была красива. Несколько синяков не считается, ведь я намеренно не портил её, желая оставить себе. Больше она не сопротивлялась, я подлечил её немного и приказал одеться.

Я отправил её домой, как свой первый трофей со службы. А потом благополучно забыл. Лишь через полгода я оказался дома в отпуске и мать напомнила мне о ней.

Девушка была такая же красивая. Но было в ней что-то ещё, что настораживало. Она не говорила, не плакала, даже когда её били. Она была никакая. Я намеревался поначалу вновь поиметь её, но не смог. В итоге я долго смотрел в её пустые глаза и не мог понять, что это за мерзкое чувство я испытывал, что раздражало. Нет, это не было чувством вины или стыдом за содеянное. Я же демон, черт побери! Лишь спустя много лет я понял, что это сожаление. Нет, не раскаяние, а сожаление. Впредь я решил жить так, чтобы потом не сожалеть. Увы, полностью избавиться от неприятного чувства мне не удалось, но принимать его стало проще. А девочку ту я убил, после чего мне стало заметно лучше.

Мне было около трехсот лет. Я покорил одну из провинций людей, что слишком активно докучали мне. Столица была в руинах, над которыми возвышался храм их богине.

— Простите, мой король, — сказал один из генералов. — Но на храме слишком мощные чары, мы не можем его разрушить.

— Оставьте это мне, своему королю, — сказал я и подошёл к закрытой парадной двери.

Генерал не врал, чары действительно были сильны даже для меня. Но никто не знал, что я смог заключить договор с элементалем земли. Она вылупились из яйца немногим более месяца назад. Сначала была довольно послушной, но потом начала своевольничать. Увы, очередной провал! Фамильяр не должен перечить хозяину. Но это была единственная выжившая особь, остальные погибли.

— Терри, деточка, — шёпотом позвал я и она появилась из воздуха передо мной, что дико удивило стоящих рядом подчинённых. Небольшое антропоморфное существо серого цвета в свободных брюках и тунике, она была не больше воробья. Я подал знак рукой, чтобы подчиненные не вмешивались. — Помоги папочке, открой эту дверь. И я отпущу тебя.

— Обещаешь? — она очень обрадовалась.

— Да, Терри, просто открой дверь.

Она прикоснулась к двери и одернула руку. Потом нахмурилась, посмотрела на меня и начала с силой биться в дверь, превратившись в сплошной сгусток энергии. Я видел, что Терри находилась на пределе сил, ведь она было ещё ребёнком. И этот ребячий максимализм сыграл с ней злую шутку: ценой собственной жизни она исполнила приказ. Я подхватил элементаля, что без сил падал на мраморный пол, когда по двери пошла трещина и она немного приоткрылась.

— Я свободна, папа? — очень тихо спросила она.

— Да, Терри. Ты свободна.

Она улыбнулась и рассеялась. Я почувствовал укол в области сердца: верный признак её смерти и последующего разрыва контракта.

Мои солдаты ворвались в храм и начали убивать всех, кто там был. Вскоре пол был покрыт тонким слоем крови, что хлюпала под ногами, когда я подходил к статуе Богини. Я замахнулся своей секирой, но был ослеплен сиянием, из-за чего пришлось сделать шаг назад.

— Не смей, исчадие Тьмы! — услышал я гордый и твёрдый голос из ожившей статуи.

— Надо же, сама Богиня явилась! — съязвил я. — Ты вовремя, женщина! Мы как раз только что убили всю твою паству.

Богиня грозно посмотрела на меня.

— Проклинаю тебя, демон! Однажды ты поплатишься за прегрешения! Знай, чистилище ждёт тебя!

— Не мели чепухи, меня ждёт только Тьма!

Я сказал это с улыбкой и разбил лик Богини на мелкие осколки.

Я открыл глаза и с недоумением уставился в потолок. Вот черт! Как я мог это забыть? Чистилище! А не была ли вся жизнь на Земле тем самым наказанием от Богини Света?

Глава 25

Моя голова просто кипела от самых разных мыслей и нахлынувших воспоминаний. Я не был в восторге от того, что творил прежде. Но в то же время я прекрасно помнил, что чувствовал на тот момент, что считал себя правым. Ведь я высшее существо, я демон! А все кругом рабы, они обязаны служить мне всеми силами. Так что гнев Богини вполне понятен, я был знатной сволочью. Её ли рук дело моя смерть и последующее пребывание в чистилище на Земле? Вряд ли я когда-либо это узнаю наверняка.

Но я изменился уже к своему четырехсотлетию, я не был тем смазливым юнцом, что творил всё подряд только потому, что мог. Чем старше я становился, тем лучше понимал, что любое действие имеет последствия, которые проще принять только если ты осознавал неизбежность и необходимость своих поступков.

К моменту смерти в качестве короля демонов, я уже долгое время находился в застое. Эмоциональном, карьерном, личностном и так далее. Я приелся роскошью и властью, я не знал, что мне делать дальше. Оттого и ударился в разврат и игры с Героями. Как это ни странно, новая жизнь в роли человека, в роли того, кого я прежде считал животным, низшим существом, дала мне второе дыхание. Я вновь был зажат рамками, которые желал сломать.

Я влился в чуждую систему, что сломать мне было невозможно. Тому, кто добился умопомрачительных успехов как демон, пройдя весь путь от почти самых низов. Да, я был высшим демоном, я был богат с рождения, но отрёкся от всего ради юношеского максимализма и имел гордость, чтобы не бросит всё и не вернуться к маме, когда было совсем тяжело. Но человеком я познал иную сторону, вкусил бессилия сполна. Мать моя человеческая развелась, когда мне было восемь лет. Отец пил беспробудно, избивая меня и мать. Я имел память и мог дать ему отпор, даже будучи сопляком, а однажды чуть было не убил его. Собственно, поэтому он и ушёл из семьи, а мать, вкусив свободы, будто прозрела и подала на развод.

Я был низкорослым и щуплым, оттого часто огребал от сверстников и старших. Казалось бы, что это персональный ад; что я получил по заслугам, как бы выразилась Богиня. Но уже повзрослев и пройдя дедовщину, став частью дружной команды бойцов, я оглянулся назад не с сожалением, а с благодарностью. Судьба принадлежит тому, кто сам её себе делает. Каждый шаг, каждое событие в жизни есть лишь ступень, что бы ты смог подняться по ней выше. Ну или оступиться, побрезговав или испугавшись наступить, чтобы следом упасть. Ошибки же делают все и всегда, смысл расстраиваться из-за неизбежного, а порой и нужного события.

В прошлом остались поступки, которыми я не горжусь. Чувствую ли я вину за них? Нет. Это путь саморазрушения. Если я совершил ошибку, если оказался в этой ситуации, когда через несколько часов меня казнят, я должен сам подумать, как всё исправить. Возможно, где-то лежит разгадка, я мог сам себе её подготовить, но продолжать не видеть в упор. Неприятности случаются, мой следующий шаг это найти способ выпутаться из передряги.

Но что можно изменить, лёжа избитым в тюремной камере?

— Ну что, доигрался, выскочка? — я был шокирован, увидев стоящую посередине комнаты Илину. — Молчишь? Даже оправдываться не будешь?

— За что ты меня так ненавидишь? — пробубнил я, стараясь не травмировать рану на лице.

— Не прикидывайся, что не понимаешь, — она была высокомерна и просто упивалась превосходством.

Я вздохнул.

— А в прошлый раз ты говорила, что не такая сука, чтобы обрекать…

— Мало ли что я говорила? — она лишь пожала плечами. — Я шпион, забыл? Это моя специализация, вводить врага в заблуждение и добывать необходимую информацию. Либо входить в доверие и заставлять совершать необдуманные поступки.

— Ты хотела, чтобы я использовать тёмные техники публично?

— Ты сразу мне не понравился. Считаешь себя умнее всех? — она подошла ко мне ближе и потрогала ногой. — Посмотри на себя, на что ты похож.