— Есть вот такие, такие и вот такие… — услужливый продавец тут же кинулся демонстрировать мне виды гвоздик, но я махнул рукой.

— Что-нибудь попроще, наверное.

— …не гвоздики, — выдохнул Алекс.

— Не гвоздики? — я обернулся на него. — А что ты предлагаешь?

— Гвоздики… она не…

Он не договорил, но я и так прекрасно знал, что Алекс хотел сказать. Она не любила гвоздики.

Ещё бы, потому-то я их и назвал.

— Надеюсь, ты не станешь брать самый большой венок? — я многозначительно поглядел на него. — Такой, что… выделится из общей массы.

В конце концов, гвоздики или нет, а наша задача сейчас — пройти мимо охраны, не привлекая внимания. Если Алекс расчувствуется и купит для своей покойной сестры роскошный букет — эффект получится ровно обратный.

— Нет, — он вздохнул. — Не такое. Что-то поменьше… и пусть там будут пионы.

— Может быть, вот это? — продавец ловко выхватил из кучи своего товара два средних размеров веночка, куда действительно были вплетены нежно-розовые пионы.

— Д-да, — кивнул Алекс, и от меня не укрылось то, как сильно он побледнел. — Мы берём это.

Весь остаток дороги до входа в Университет он молчал, глядя себе под ноги; я не мешал ему думать о своём. Как я и рассчитывал, мы легко миновали охрану внешней территории — никто и не подумал останавливать очередных людей с цветами, идущих к мемориалу, как и сотни до них.

Там, на сцене — возле груды цветов и свечей, огромного портрета на экране — мы молчали, и каждый о своём. Можно было только догадываться, о чём думал Алекс, у меня же в голове крутилась, в основном, одна мысль.

Хорошо, что Анна не стала моей женой. По крайней мере… так оно вышло честнее.

Лишь когда мы покинули огромный зал, больше напоминающий крытый стадион, Алекс заговорил вновь.

— Это… цинично, — вздохнул он. — Даже для тебя. Даже для того, что ты сделал.

— Это просто была здравая идея, и ты сам это знаешь, — парировал я. — Нам нужно было пройти на территорию, и мы прошли туда.

— Я знаю, — не стал он спорить, — но…

Я пожал плечами; меня его сантименты совершенно не трогали.

— Ты ведь бывал здесь раньше? — уточнил я у него, оглядываясь по сторонам. — Где здесь лаборатории?

По-настоящему опасная заминка возникла только в одном месте: на выходе из лифта. Лаборатории располагались на подземном этаже, и если на поверхности проход был более-менее свободным — мало ли кто ходит в огромном Университете Плутающих, где учатся сотни курсантов — то здесь была территория, запретная для посторонних.

Наверное, находись Ханагава в тех лабораториях, где разрабатывались вещи вроде Врат или Интерфейса 2.0 — я бы даже не планировал попасть к нему. Но… сейчас у него не было никаких важных проектов; Крейн задержал его тут лишь для того, чтобы он не уехал из Питера.

— Нужно будет отыскать халаты, — сообщил мне Алекс, пока мы спускались на лифте на минус третий этаж. — Здесь полно учёных, и в халатах на нас никто не обратит внимания…

— Спасибо, что говоришь мне очевидные вещи, — съязвил я. — Лучше скажи — ты имеешь представление, где искать Ханагаву? В новостях говорилось, что он сейчас работает над чем-то вроде скачиваемых приложений для Интерфейса.

— Примерно знаю, — кивнул Алекс. — Доберёмся до нужного крыла, а там придётся уже искать по кабинетам или…

Дверь лифта щёлкнула — и он осёкся, глядя на двоих охранников и двоих учёных. Те смотрели в ответ, и в их глазах читалось явное недоумение — что делают здесь эти два типа в совершенно неподходящей для лабораторий одежде?

Ладно, вариантов было не так-то много.

— О! — я поглядел на двоих учёных с таким видом, будто давно уже искал их. — Прошу прощения, вы же из отдела картографии? Доктор Крылов и доктор… Гасанов, так?

— Да, — подтвердил один из них, — а вы, простите, кто?

— Я из гильдии «Удар», — деловито кивнул я. — Я… недавно у них. В общем, меня послали в ваш отдел, чтобы…

— Парень, может быть, выйдешь из лифта, и уже там договоришь? — поморщился один из охранников.

— О, — я сделал вид, что страшно смущён. — Да, да, конечно… простите, сейчас.

Я пулей выскочил из лифта; Алекс последовал за мной, явно недоумевая, откуда я знаю этих двоих в халатах.

Что сказать? Интерфейс 2.0 был удобной штукой, и я только начинал изучать его многочисленные возможности. Например, охрана Университета едва ли знала о его функции показывать мне имена находящихся рядом людей и краткую информацию о них. А раз я знаю их фамилии — значит, я тут свой, на законных основаниях?

Информация наверняка черпалась из какой-то базы данных, и со случайными прохожими такой фокус бы мог и не сработать. К счастью для меня, единственными случайными прохожими в этой лаборатории были мы с Алексом.

— Так… зачем вас послали, юноша? — оба учёных с недовольным видом отвели взгляд от закрывшихся дверей лифта.

— А, — я кивнул, — там возникла странная проблема — в нашей гильдии несколько офицером получили новый Интерфейс, и теперь у них проблемы с отображением старых карт…

— Интерфейс 2.0? — поморщился Гасанов. — Это не к нам. Проблема не в карте, а в сырой технологии.

— Но нас послали сюда, — я изобразил растерянность, — а кто…

— Попробуйте поискать в кабинете 316 или 317, но гарантировать вам мы ничего не можем, — недовольно отрезал Крылов, вновь вжимая кнопку лифта.

Я переглянулся с Алексом, затем снова поглядел на учёных.

— Большое спасибо! — поблагодарил я, вполне искренне и от души. — Простите, что отняли ваше время…

На лицах двух докторов к этому моменту уже читалось лишь одно — когда вы уже уберётесь отсюда вон?

Что мы и сделали.

…в кабинете 316 горел свет. Из-за двери доносилось какое-то странное шипение и жужжание — кто-то с чем-то явно экспериментировал. Но, впрочем, чего удивляться? Это же лаборатория.

Там Ханагава или нет?.. Я занёс руку — и решительно постучал. Там кто-то есть, а значит, используя данные Интерфейса — можно провернуть тот же фокус, чтобы узнать, где японец. Тем более, Алекс подтвердил — это то самое крыло.

Шум из-за двери чуть-чуть притих; я подёргал ручку, но дверь была заперта. Впрочем, уже через миг я услышал быстрые шаги — и звук отпирающегося замка.

— Добрый день, мы… — улыбнулся я, распахивая дверь… и отшатнулся назад.

Прямо в лицо мне смотрел ствол внушительного дробовика, который крепко держал в руках седой профессор Ханагава.

Глава 3

Стоит признать — даже я не могу просчитать всего. Есть факторы, предугадать которые почти невозможно, и увесистый дробовик в сухощавых ручонках Ханагавы оказался именно одним из таких. Дуло было нацелено прямо мне в лицо; выстрел прогремел раньше, чем я успел что-то предпринять…

Но не Сенат. Чёрная сущность вспенилась, чуя угрозу, придавая моей фигуре объёма — и сплошной массой встала между мной и дулом. Грохот выстрела прозвучал буквально в сантиметре от моего лба… и ничего.

Сенат проглотил дробь так, словно это была какая-то ерунда.

Мы все замерли на месте, не зная, как реагировать и что делать дальше; я раздумывал над тем, слышала ли охрана выстрел, Ханагава буквально оцепенел со следами явного ужаса на лице, а Алекс, похоже, просто не понимал, что происходит.

— Нет… — пробормотал азиат, отступая на шаг назад. — Прочь! Ты не заберёшь мою душу в Ад…

— Новый уровень! — возвестил радостный бас Сената; его тёмная масса выскочила возле моего плеча, образовав дополнительную «голову». — Артур Готфрид, мы снова подняли уровень.

…что, чёрт побери?

— Уровень? — переспросил я.

Вторая голова Сената выскочила с другой стороны.

— Повышен навык выносливости, — пояснила она. — Мы пережили выстрел из дробовика в упор, такое очень поднимает уровень.

Обе головы повернулись в сторону бледного, как полотно, японца, сверля его взглядом алых глаз. А у того… кажется, к ужасу добавлялось ещё и удивление, буквально шок. Ну, да, есть от чего.