Он отпустил моё плечо и протянул мне руку для пожатия.

— Спасибо за то, что хотя бы пытаешься поступать правильно.

Остальные УБИшники, стоящие за пределами купе, ограничились короткими кивками. Один за другим, они направлялись к выходу, а я поглядел в задёрнутое туманом пространство за окном. Поезд уже останавливался, и…

Мне показалось, или прибывающих там кто-то ждал.

— Люций? — я поднял брови, но фигура, мелькнувшая было в дымке, уже пропала.

Герберт Шраут и его люди медленно сходили с поезда на платформу. Я оставался один; снова.

Резь в глазах исчезла, но мерзкий привкус во рту и противная слабость в теле никуда не пропали. Я лежал на холодном металле, и три фигуры, склонившиеся надо мной, напряжённо вглядывались в моё лицо.

— Они… все мертвы, — пробормотал я.

— Да мы заметили, умник, — отозвался Рубан. Только сейчас я сообразил, что голубоватое свечение вокруг них пылает ярче, чем раньше. Видимо, то, что спасло их в прошлый раз, продолжало работать.

— Как оно… — я пошевелился. — Почему не помог противогаз?

— Да потому что мы все идиоты и не сообразили очевидного, — кивнула Тина. — Тот, кто устроил здесь эту ловушку с травящим газом, позаботился и о том, чтобы противогазы были испорчены.

— А отсек, где они лежали, блокировал двери, — добавил Лев.

— Блокировал? — я медленно, шатаясь, поднялся на ноги. — А обратно пробовали?

— А чем мы тут, по-твоему, занимались, пока ты валялся дохлый? — Рубан подал мне руку, помогая встать поустойчивей. — В нарды играли? Пробовали и обратно, и вверх, и вниз, и куда только можно. Дверь не открывается.

— Нам конкретно повезло, что ты умер раньше нас, — вмешался Лев. — После того, как это случилось… стало намного легче дышать.

— Вспышка скверны, — подтвердил я. — Разумеется, она усилила вас. А вот я всё ещё чувствую этот газ… но меньше.

— Хорошая вентиляция, — пожал плечами Рубан. — Но недостаточно хорошая, чтобы спасти нас всех, пока это ещё было можно.

Я старательно не смотрел под ноги. Почерневшие трупы, среди которых был и дед Тины… Они лежали всюду. Из-за чёрного цвета они сливались с полом, но запах горелой плоти резал ноздри.

— Не смотри так, — отозвалась она. — Ему было уже больше сотни лет, и мы никогда не были особенно близки.

Я вздохнул.

— Он кое-что тебе оставил. Не знаю, правда, нужно ли это тебе… я просто передам, а там ты сама решишь, хорошо?

— Рубана и правда жаль, — Укольцев шёл медленно; спешить было некуда. — Хороший был парень.

— Таких бы побольше в КОБР, — согласился Карлов. — Впрочем… если бы все хорошие парни были собраны в КОБР, с кем бы мы тогда воевали?

Он обернулся на двери.

— Знаешь, убедить Ротта в сотрудничестве с Республикой после этого и правда будет непросто. Ему тут предстоит сидеть долго — без воды и еды, среди трупов. Возможно, раз за разом умирая от голода и жажды…

— Не факт, что Республике понадобится это сотрудничать, — поморщился Укольцев. — Неприятно, когда у начальства семь пятниц на неделе, но не нам решать…

Шагнув внутрь вертолёта, он осёкся.

— Не понял, — Карлов шагнул следом. — Сара, Элиза! Что за шутки? Вы где?

Тишина.

Глава 10

— Как? — Карлов смотрел на своего коллегу так, как строгий отец смотрит на сына-двоечника, разбившего окно. В доме босса мафии. — Как, Илья? Вот просто объясни мне — как?

— Виктор, не ори, — Укольцев и сам понимал, что накосячил, но предпочитал побыстрее переходить от нотаций и разбора полётов к действиям. — Выронил во время перестрелки…

— Речь не о том, что ты его выронил, Илья, — Карлов воздел руки, оглядываясь вокруг, а точнее — всматриваясь в территорию вокруг вертолёта. — Речь о том, что ты… не заблокировал его!

— С чего ты взял?

— С того, что иначе бы девчонки не дёрнули куда подальше.

— А может, они просто испугались и…

— Они не испугались, Илья, — с нажимом повторил Карлов. — Они нашли твой телефон, прочитали последние сообщения и поняли, что мы с их драгоценным Марком Роттом не такие уж друзья. А сейчас они где-то в лесу, среди ночи, и мы — вместо того, чтобы отчитаться о выполненном задании и поехать отсыпаться в курортном отеле — вынуждены их разыскивать.

— Так давай начнём делать это, — огрызнулся в ответ Укольцев. — Или ты хочешь проторчать тут всю ночь?

Карлов секунды две глядел на него в упор, а затем махнул рукой.

— Пошли. Но этот разговор у нас ещё состоится.

— Да я не идиот! — проворчал Укольцев; они вдвоём застыли на пару секунд, как охотничьи псы в стойке — а затем, не сговариваясь. Направились в одну и ту же сторону. — Лучше думай над тем, как нам убедить двух перепуганных девиц, считающих нас злодеями, что с нами лучше сотрудничать.

— Одну, — пожал плечами Карлов. — Одну, вторая сама увязалась за нами и, если вдуматься, не особо-то нам и нужна.

— И что? — с сарказмом хмыкнул его напарник. — Предлагаешь её прикончить?

— Совершенно не горю желанием, но если обстоятельства вынудят — сделаю на раз, — отрезал Карлов. — Как и ты, надеюсь. А что до Элизы, то очень хочется верить, что девушка осознает, что будущее её же страны важнее личных эмоций и пример правильное решение.

— Ты правда в это веришь? — хмыкнул Укольцев. — Ей же восемнадцать.

Карлов ничего не ответил; шагая между древесных стволов, он ступал так тихо, что был почти беззвучным, и напарник последовал его примеру.

В самом деле, что это они разговорились. Достаточно ошибок на сегодня.

Тёмный лес, впрочем, оставался тёмным лесом. Нет, каждый из агентов знал — если засечёт хоть малейшее движение, то моментально среагирует на него, засечёт беглянок, вот только… движения не было. Пока.

Шум был, но ничего такого, что было бы странно услышать в ночном хвойном лесу. Ветер, голоса птиц, какие-то далёкие стуки, явно не имеющие отношения к девушкам…

…и как далеко они могли уйти? Есть ли смысл вообще искать их своими силами, или это только потеря времени, и лучше…

—…! — Карлов поднял руку вверх, сигналя своему напарнику. Тот замер — и в ту же секунду услышал вдалеке какой-то звук. Позади них, в той стороне, откуда они ушли.

Звук, напоминающий… телефонный сигнал?

— Мило, — Тина смотрела на меня без малейшей улыбки, и понять, что сейчас творится у неё в голове, я даже не пытался. Смерть дедушки — а что бы там она ни говорила, Герберт был ей не чужим человеком — собственное положение и всё прочее, а тут ещё и это. — Компромат на собственных родителей. Очень мило.

— Я только передал то, что… — я пожал плечами.

— Знаешь, Ротт, а ведь ты никогда не упоминал, что ты у нас медиум, — задумчиво покачал головой Рубан. — Умирать и воскрешаться — да, но говорить в процессе с мёртвыми…

— Вот-вот, — согласилась Тина. — С чего ты вообще взял, что это не глюки перерождающегося мозга?

— А вот здесь всё очень просто проверяется, — ответил я. — Если разговор с твоим дедом мне привиделся, то знать о компромате в твоей детской мне неоткуда. Просто посмотри, и если его там не окажется…

— Чтобы посмотреть, нужно выбраться отсюда! — Лев, всё ещё в противогазе, расхаживал туда-сюда и, похоже, нервничал больше всех. — А чтобы выбраться отсюда — нужно перестать говорить обо всякой чуши и заняться делом.

Рубан поглядел на него чуть усталым взглядом.

— А есть идеи?

— Искать выход, — тот развернулся к агенту. — Не сидеть же на месте, ожидая голодной смерти!

— Нет уж, от голода мы точно не умрём, — усмехнулся тот. — С нами бесконечно оживающий источник мяса.

Я наградил Рубана сердитым взглядом, но тот только продолжал ухмыляться. Противогаза на нём не было — как и на Тине; иронично, но моя собственная сила защищала их от остатков газа гораздо лучше, чем меня. Запах газа всё ещё резал мне ноздри, но глаза уже не слезились, да и сознание я не терял.