– Много слов, – хмыкнул другой тип, с кривым ветвистым шрамом через всё лицо и глазами навыкате. – Хочешь показать что хочешь чего-то, Алый – покажи делом.
– Спокойно, Хюнто, – отозвался Сун Ли, обращая свой неиссякаемый запас сарказма уже на этого типа. – Ты и сам далеко ли ушёл? Конечно, среди тех, кто здесь собрался, нет таких убожеств, как те трое… но говорить все горазды.
Он улыбнулся всем сразу и никому одновременно.
– Тому, кто этот сделал – не знаю, слышит ли он нас – моё уважение. Турнир должен быть турниром, а не потехой для крестьян. И я надеюсь, что все усвоят этот урок и не будут пытаться прыгнуть выше своей головы.
К окончанию фразы взгляд был направлен именно на меня – насмешливый, уверенный в себе.
– Разве я давал повод так думать? – уточнил я, держась вежливо.
– Новое лицо, – пожал плечами Сун Ли. – Вызывающий наряд. Что это за тряпки, незнакомец?
– Выглядит немного странно, – согласился я. – Но разве есть другие способы скрыть своё лицо в людном городе?
– Было бы что скрывать… – начал кто-то, но Сун Ли остановил его жестом.
– Ты спросил, дал ли повод думать, будто ты слаб, Алый. Так вот – ты не давал повода думать иначе. Готов поставить на то, что в будущем я изменю своё мнение?
Я пожал плечами.
– Либо у меня получится переубедить тебя, либо… если я проиграю, то, по крайней мере, проиграю красиво.
– Разумные речи, – насмешливо хмыкнул Сун Ли. – По крайней мере, ты не так глуп, как те трое. Что ж, попытайся, с нетерпением буду ждать твоих попыток, Алый.
С этими словами он направился внутрь маленького здания – пришла его очередь регистрироваться.
Попытаюсь, ублюдок. Ещё как попытаюсь. Очередь дойдёт и до тебя.
А до этого – мне есть на ком тренироваться.
Глава 7
– Ваше имя, уважаемый воин?
Чиновник, что производил регистрацию на турнир, был усат, как речная рыба, и так же снул. Тщедушный и сутулый, он вызывал много ассоциаций, но «воин» или даже просто «человек, способный за себя постоять» было среди них на самом последнем месте.
Тем не менее – а возможно, именно поэтому – он был безукоризненно вежлив и корректен. В конце концов, хочешь выжить среди волков – докажи волкам, что ты можешь быть для них полезен, и желательно – не в качестве жертвы.
Я оправил плащ.
– Аротуру Готофуриду.
– Ароту… что? – чиновник искренне пытался не рассердить меня, но и выговорить это с первого раза он тоже не мог. Ничего-ничего, у учеников тоже не сразу вышло.
– Аротуру Готофуриду, – спокойно и терпеливо повторил я. Ударение в этой конструкции было не на «А», так что уточнять не имело смысла.
Чиновник заскрипел пером, пытаясь ничего не перепутать.
– Гото- или Годо? – уточнил он, виновато глядя на меня. – Простите, господин, я…
– Ничего, – я махнул рукой. – Гото.
Он поморгал пару раз. Видно было, что его что-то глодало, но он не решался сказать мне об этом из опасения навлечь на свою голову мой гнев.
– Род?
– Сражаюсь инкогнито, – отозвался я. – Род и школу не указывайте.
– Но если вы победите…
По тону было понятно, что он в это не верит – но инструкции предписывали ему задать вопрос, и он его задавал.
– Если это случится, – так же спокойно ответил я, – тогда я сниму маску и назову всем моё имя. Но до того момента, как это произойдёт, я бы хотел оставаться неизвестным, что называется вымышленным именем.
– Как вам будет угодно, господин, – согласился клерк и снова застрочил пером по желтоватой грубой бумаге. Затем он поднял на меня глаза:
– Господин, а на случай вашей смерти в турнире – не желаете ли всё же сообщить мне настоящие имя и род? Строго конфиденциально, конечно, для того, чтобы мы могли передать родным весть…
– Нет, – отозвался я. – Пусть будет так, как я сказал.
– Господин, а… – он всё-таки открыл род – видимо, незаданный вопрос не давал ему покоя – и застыл так, не смея продолжить.
– Ну? – поднял я бровь. – Спрашивайте.
– Извините моё любопытство, господин, а что означает это «Аротуру Готофу… риду?» – последнее слово он читал по бумажке. – Простите ещё раз.
– Не за что, – я улыбнулся. Алая ткань скрывала мою челюсть, но движение рта угадывалось под ней. – Хотите узнать, что это значит?
Чиновник кивнул; в его снулых рыбьих глазах впервые показался живой интерес.
– Это означает «тот, кто убил Бессмертного», – ответил я.
В принципе, я ведь не соврал?
Учитель вышел к ним довольный и даже что-то тихо насвистывающий. Улыбка была видна даже через жуткий шарф алого цвета, намотанный на лицо, и Юнджи в очередной раз содрогнулась при виде этого предмета гардероба. У Дайе, должно быть, вовсе нет вкуса, раз она посоветовала учителю надеть ЭТО! Да и он сам мог бы…
Впрочем, учитель был сплошной загадкой, и прошедшие сутки никак не приблизили Юнджи к её разгадке.
– Ну как? – осведомился он у Юна. – Всё готово, без проблем?
Юн, которому было дано поручение зарегистрировать их семерых в турнире для новичков, коротко кивнул – и сухо отчитался:
– Шестерых приняли. Седьмого, – он кивнул на Джунсо Мо, – не приняли.
– Не понял? – брови учителя поползли вверх. – Это ещё что за новости?
– Сказали – ему ещё рано.
– А ты и спорить не стал?
– Спорить – не моя работа, – её телохранитель говорил спокойно, но Юнджи знала – в глубине души он очень недоволен происходящим и тем, что его используют не по назначению. – Всё это – не моя работа, и я согласился сопроводить учеников единственно затем, чтобы сохранить твоё инкогнито. В Тансоне знают аристократов из Хончи и знают, что их взялся учить мастер Мун.
– Но возиться с кем-либо, кроме нашей… – учитель хмыкнул и махнул рукой в её сторону, – Джин Джи – не твоя работа. Я понял, Юн, я понял. Ты отрываешься от коллектива, и тимбилдинг для тебя – пустой, ничего не значащий набор букв.
– Эээ… учитель? – покосился на него Хёнсо. – Для меня это слово тоже ничего не означает.
– Может, оно вообще ничего не означает? – учитель пожал плечами. – Не берите в голову. Что ж, раз ты не справился с заданием – придётся мне наплевать на конспирацию и делать всё самому. Джунсо! За мной.
С этими словами он направился внутрь здания, откуда они вышли полчаса назад, с таким решительным видом, как будто шёл свергать империю, основывать новую школу боевых искусств или предлагать высокой госпоже Ино Сонним свои руку и сердце.
Здесь, в «приёмке» для джуниоров, царила совсем иная атмосфера. Нет, юнцы, что сидели тут, тоже кидали друг на друга взгляды, говорящие «я круче тебя, и я это тебе докажу в бою» – но всё же вслух не высказывали ничего подобного, да и в целом вели себя поскромнее.
Возможно, дело было в том, что в этом мире все знали: будешь вести себя вызывающе – получишь в ответ так, что мало не покажется. Поэтому подобное поведение могли себе позволить только или по-настоящему сильные – вроде того же Сун Ли – или те, кто окружил себя слабаками, как граф Кан. Дети знали, что они в местной иерархии бойцов низшее звено, и потому вели себя потише.
И тем громче было наше с Джунсо появляение. Мальчишка тащился за мной; в его взгляде одновременно читались страх и надежда. Кажется, он хотел участвовать в турнире, чтобы хотя бы самому себе что-то доказать – и вместе с тем боялся этого.
Что ж, не победив свой страх – не взрастишь в себе подлинной храбрости.
– Там занято? – влетев в коридор, осведомился я, кивнув на дверь. – Кто последний?
Кажется, мои интонации сейчас мало отличались от интонации средней бабки в поликлинике.
– Господин, мы все ждём своей… – вежливо поклонился мне какой-то юноша лет семнадцати, но я уже не слышал его, влетев внутрь комнаты.