С минимальными, значит? Как бы под минимальной жертвой не подразумевался я. А то ведь впаяют пожизненное, и это станет… небольшой проблемой. Уже не говоря о том, что за решёткой я ничего не смогу сделать со своей скорой смертью и всем, что она за собой повлечёт.
— Может быть, обдумаете это всё в машине? — Дюбуа так и не отводила от меня взгляда.
— А может, мне попросту убраться из Империи? — парировал я. Нет, в конце концов — я ведь сюда совершенно не рвался. А уж особенно теперь…
— И вы думаете, вас просто так выпустят из страны? — Мадлен не удержалась от смешка, но он вышел слишком нервным. — Если попытаетесь бежать — только подтвердите свою вину, а если каким-то чудом всё же вернётесь в Альянс — УБИ достанет там уже не только вас, но и всех, кто имеет несчастье быть к вам близко.
УБИ. Ну, разумеется. Снова УБИ, и…
…и хорошо, что я знаю одну менее мудацкую версию УБИ. Подняв указательный палец, я полез в карман за телефоном.
— Господин Ротт! — прошипела старушка, уже не скрывая своей неприязни. — Если вы думаете, что можете заткнуть меня жестом…
Я махнул головой.
— Карлов слушает, — раздалось из трубки.
— Ну, здравствуй, восточный друг, — заметил я.
По ту сторону раздался короткий смех, но болезненной нервности в нём было не меньше, чем в кривой усмешке Дюбуа.
— Марк! Если ты звонишь мне, чтобы я выдал тебе какую-нибудь медаль — то ты её заслужил. Может, пояснишь, что за херня только что произошла?
— Это не я.
— А я не розовый пони, Марк! — да-да, я и сам знал, что прозвучало это… как-то по-детски. — Мы это прекрасно понимаем, а ещё мы все понимаем, что это мало кого будет волновать. Тебе нужна помощь, так?
— Где-то так, — согласился я.
— Ну, в Альянс тебя не выпустят… — подтвердил Карлов слова Дюбуа, что, к моему удивлению, действительно замолчала, лишь скрестив руки на груди. — А значит, укрыться в Республике, попросив политического убежища, не получится. В остальном тоже не густо. Мне только что пришла новость о срочной командировке в имперскую столицу, но вот только частного самолёта к ней не прилагается. Так что нас с Укольцевым ждут пара дней ползанья по дерьму на имперской границе, а тебе пока нужно разгребаться самому.
— Идеи? — я не ждал от КОБРовцев чего-то сверхъестественного, но, может, они хотя бы натолкнут меня на нужную мысль?
— Когда тебя обвиняют в убийстве — самым логичным будет начать доказывать, что ты никого не убивал, гений, — хмыкнул Карлов. — Ясное дело, что тебе никто не поверит, но если сыграть всё правильно — комедия затянется. Сможешь заставить публику поверить, что дело политическое — и за тобой начнут толпами бегать девочки-активистки.
— Что? — от последней фразы я слегка опешил.
— Нет никого страшнее и напористей, чем девочки-активистки, Марк, — со смешком заявил Карлов. — Просто поверь на слово.
Дюбуа медленно, спокойно села в машину — движением человека, которому совершенно некуда спешить. Я проводил её глазами и бросил в трубку:
— Ладно… Придётся разбираться.
Не дожидаясь очередного хмыканья Карлова, я нажал на отбой — и повернулся к Дюбуа.
— А куда, собственно, вы хотели меня отвезти? — не то, чтобы ответ имел большое значение, но мне попросту было интересно.
— К Шраутам, — быстро ответила Мадлен. — Там мы, по крайней мере, сразу поймём, что к чему и сможем составить план действий…
Улыбнувшись, я медленно покачал головой. Отличный план, вот только не вижу, как это может хоть немного помочь мне.
— А сколько времени прошло с момента убийства? — уж не знаю, сколько длился первый транс, но оба разговора — и с Мадлен, и с Карловым — заняли отсилы три минуты.
— Четыре с половиной минуты, — хмуро отчеканила Дюбуа, глядя на маленькие аккуратные часы.
— А где произошло убийство? — уточнил я. — Что это было за место?
— Не могу точно сказать, — Дюбуа снова глядела на меня с откровенной злостью. — Пресс-конференции традиционно проходят в резиденции Императора за городом.
Я улыбнулся, вызвав непонимающий взгляд старушки. Даже с учетом задержки прямого эфира…
— Тогда ещё не поздно.
Не дав ей времени даже задать ещё вопрос, я двинул мгновенно почерневшим локтем ближайшего ко мне охранника — и, когда тот охнул, согнувшись, быстро выхватил у него из кобуры пистолет. Прости, парень, но так куда быстрее, чем объяснять, а в одном Дюбуа права — времени у нас в обрез.
— Стоять! — короткий окрик заставил ещё нескольких охранников, бросившихся было ко мне, замереть на полпути, сама же Мадлен вылезла из машины и ошарашенно уставилась на меня. — Ты что творишь?
Я лишь снова улыбнулся и, раздвинув охранников, направился обратно к толпе, котогда за эти пять минут стала только гуще и взволнованней.
— Доказываю, что никого не убивал, — пояснил я, обернувшись на её изумлённое лицо — и поднял пистолет вверх.
Выстрел.
Ближайшие ко мне прохожие резко дернулись. Головы остальных же просто начинали поворачиваться в сторону выстрела подобно домино — начиная с тех, кто был рядом и заканчивая стоявшими поодиночке в отдалении.
Впрочем, cтоило заметить оружие в моей руке, как люди тут же начинали быстро разбегаться по сторонам в поисках безопасного укрытия.
Я навел шороху посреди центральной площади Империи, оторвав внимание и без того испуганного народа от экранов, на которых раз за разом транслировалось видео со мной в главной роли.
Несколько сотен людей испуганно смотрели на меня, кто-то просто стоя на месте, кто испуганно спрятавшись за вход метро, а кто-то вызывая полицию.
Несколько сотен людей отчетливо запомнили моё лицо.
И хотя бы десяток из них задумается о том, что довольно сложно находиться в двух местах одновременно.
Что же до меня… то я просто опустил руку с оружием вниз и проскользил взглядом вокруг. В мою сторону уже бежало пара тучных служителей порядка с пистолетами наизготовке.
Меня зовут Марк Ротт. Председатель совета Альянса Пяти. Глава клана Ротт.
И если я буду играть в эту игру второй раз, то только на своих правилах, господин Шраут.
Глава 10
Толпа оживала послойно, как круги, разбегающиеся по воде. Люди, что находились ближе ко мне, пытались протолкнуться назад, а другие — те, что находились дальше — ещё только начинали осознавать произошедшее.
— Стоять! Оружие на землю! Оружие на землю!
Я с насмешкой глядел на двух полицейских в имперской форме. Да уж, не Голиафы. Два обвисших брюшка под форменной белой рубашкой с короткими рукавами, пистолеты держат так, будто это дубинка. Традиционные зеркальные очки — обязательный элемент, присущий всем имперским служителям закона — делал их не серьёзнее, а комичнее.
Хотя, конечно, даже будь они атлетами и пробуждёнными, вряд ли бы это им помогло. Если бы я захотел — они бы ничего не могли мне сделать.
Глядя, как два толстяка спешно распихивают локтями паникующую толпу, я хмыкнул. Как же меняется взгляд на силу, какой иллюзорной она кажется, когда ты карабкаешься вверх! Раньше мне казалось, что быть полноценным пробуждённым — не слабым подобием вроде меня, а всерьёз — это уже верх силы. Затем пришло моё бессмертие, и я решил, что уж теперь-то ничего круче и быть не может…
В конечном счёте я понял кое-что поумнее. У физической силы нет пределов как таковых, и всегда найдётся тот, кто будет ещё могущественней. И в то же самое время — она не так уж много и решает. Ни мой отец, ни Белецкий, ни сам местный Император не были такими уж могучими суперменами, однако власть, что находилась в их руках, заставляла могучих суперменов работать на них.
Хотя… пожалуй, знай все они, как всё сложится, наверное, каждый из них без колебаний отдал бы всю свою власть за моё маленькое бессмертие.
— Руки вверх! — первый из копов протолкался ко мне и наставил на меня ствол, всё ещё сжимая его двумя руками. Толстые пальцы-сосиски нервно бегали по стволу. — Стоять на месте, бросить оружие на землю!