— Ну, допустим, — глядя вперёд, Рубан крутанул руль — и машина вильнула вправо, на обочину и дальше по выжженному полю.

— Что ты задумал? — Элиза почти не удивилась этому, как и я.

— Задумал произвести разведку, — отозвался агент. — Мы ведь так и не раздобыли никакого источника информации — значит, придётся увидеть и услышать всё своими глазами.

Действительно. Наш план разжиться телефоном с работающим интернетом потерпел сокрушительное фиаско сразу по нескольким причинам: во-первых, последние деньги мы оставили в забегаловке (об этом ни КОБР, ни Сато и не подумали позаботиться), а во-вторых, дорога, ведущая от одного очага скверны к другому, была на редкость безлюдна. За то время, что я не спал, нам навстречу попалось штук пять военных машин и три гражданских, и все они просвистели мимо нас, не останавливаясь.

Я продолжал надеяться, что мы выбрали верный путь. Если Император не прибудет сюда… я понятия не имел, что нам делать дальше.

— Вам придётся пока остаться в машине, — продолжал вещать Рубан, у которого, кажется, уже был если не план, то какое-то его подобие. — Сейчас найдём место, где укроем её — и я уйду на разведку. Надеюсь, за это время вы не пролюбите нашу последнюю надежду, — он указал на потолок машины.

Мы с Элизой переглянулись. План звучал как-то… неубедительно.

— Предлагаешь нам просто сидеть тут, в мёртвом городе с кучей мертвецов?

— Как будто в первый раз, — усмехнулся он. — Нет, остаётесь тут. Брать кого-то из вас в разведку — почти гарантированно провалить её. В городе, кроме мертвяков, наверняка есть и живые военные, и я не хочу, чтобы они нас заметили.

Нет, всё ещё неубедительно. То есть, в том, что Рубан способен всё разведать и вернуться к нам, я почти не сомневался… Но что делать нам, если кто-то обнаружит машину? Уезжать, теряя всякую связь с агентом? Давать отпор?

Заметив наши задумчивые взгляды, Рубан покачал головой — и, сняв с пояса пистолет (как ни странно, но его КОБР агенту всё-таки вернули), торжественно вручил его мне.

— Но… — попытался возразить я.

— Экономь патроны, Ротт.

— А если…

— Тогда не экономь.

— Но когда…

— Как только получится.

Ну, по крайней мере, теперь это был старый добрый Рубан, к которому я привык — без депрессии и меланхолии, с безумными планами и его вечным сарказмом. Он со спокойным видом вглядывался в зеркало заднего вида.

— Хреново, — Рубан помотал головой раньше, чем я смог сформулировать следующий вопрос. — Хреново, слишком мягкая почва. Машина оставляет следы.

И действительно, мы ехали по полю. Думается, неделю назад здесь были хутора, сейчас же… одна чернота.

— Может, лес? — предложила Элиза, указав за окно. Где-то вдали, практически на горизонте, действительно начинался лес — сплошь чёрный отсюда.

— Угу, — тихо пробормотал Рубан. — Километров двадцать, не меньше, а мне потом идти пешком.

— Мы можем отогнать машину сами, — пожал я плечами. — Почему нет?

Рубан пристально глядел на меня пару секунд, а затем махнул рукой.

— Ладно. Если уж доверил пистолет, то ключи от машины тем более могу доверить.

— Стоп, — нахмурилась Элиза. — А ты сможешь отыскать нас там, не зная, где именно мы остановились?

Рубан коротко хмыкнул.

— Моя работа — отыскивать то, что прячется неизвестно где.

Он притормозил посреди поля и уставился на нас.

— Запомните вот что. Не вздумайте забираться в самую тёмную дыру, чтобы укрыться от всего света. Вы всё равно не спрячетесь от того, кто будет искать вас целенаправленно — я, например. Ваша задача — спрятаться от тех, кто мог бы засечь вас случайно.

Мы кивнули.

— Этот лес, — продолжил Рубан, — один из самых больших в Империи. Он простирается на многие десятки километров, и в нём очень легко заблудиться, пройдя буквально одну поляну. Если будете выходить из машины — всегда стойте так, чтобы не потерять её из виду, или оставляйте какие-нибудь ориентиры.

Мы с Элизой снова переглянулись.

— И что… нам просто сидеть и ждать, пока ты вернёшься? — Элиза подняла бровь и откинула со лба белую прядь. — Невесть сколько? А если…

— Вам сидеть и ждать, — кивнул Рубан. — И меня не волнует, если вы поголодаете пару дней, потеряете по три литра крови из-за местных комаров или займётесь сексом на заднем сидении просто для того, чтобы чем-то себя занять.

Вставить хоть слова в ответ на такое вопиюще прекрасное предложение никто из нас не успел — Рубан продолжил говорить.

— Вы будете сидеть тут и ждать. Вокруг идут боевые действия. «Гьяллархорн» — единственный шанс всё исправить, а ты, Ротт — один из немногих, кто способен прикоснуться к Императорской Печати. Я задумал одну вещь, крайне опасную, и мне нужно, чтобы, когда я её проверну — вас рядом не было. Это ясно?

— Ясно, — сквозь зубы процедил я.

— Когда всё закончится, я найду вас, — заключил Рубан, вручая мне ключи от машины. — А пока — укройтесь в лесу и не выбирайтесь наружу, что бы ни происходило.

С этими словами он распахнул дверь и выбрался наружу; нас снова обдало волной трупного запаха, так, что я скривился, а Элиза даже закашлялась. Выбравшись следом, я перешёл на водительское сидение — но отъезжать не торопился, глядя, как Рубан быстрым шагом возвращается на асфальтную дорогу.

— Ну, — нарушила молчание Элиза, когда прошло минуты две-три, — по крайней мере, там не будет так вонять. Давай трогаться, что ли?

Я лишь молча кивнул — и вставил ключ в зажигание.

Главное — не спешить.

Тина нервно барабанила пальцами по стальной решётке окна. Сидеть на диванчике и делать вид, что она никого не ждёт, было глупо — если уж Родион имел возможность следить за ней, то он видел и то, что произошло вчера.

Она и сама не ждала, что её «дымный сигнал» в самом деле привлечёт кого-нибудь в этой глуши. Так, хотела попрактиковаться, освоиться со своими «вывернутыми наизнанку» силами. Тина понятия не имела, что за здание Родион выбрал своей базой, но знала одно: они спрятаны где-то в глубине самого большого и самого непроходимого леса Империи. Шанс встретить здесь кого-то, не связанного с Родионом… Минимален.

Так что вчерашнее появление под её окнами паренька в грязной армейской форме можно было списать лишь на чудо. Вторым чудом было то, что его никто не заметил: республиканец-дезертир уже отчаянно крутил головой, пытаясь сообразить, где он оказался, и уже явно собирался оббежать здание по кругу, когда Тина тихо окликнула его:

— Эй!

— Чего? — республиканец похлопал глазами, глядя вверх.

— Не суйся в двери, — душевно посоветовала Тина, продолжая курить.

— Почему? — опешил паренёк.

— Расстреляют, — Тина пожала плечами. — Или ещё как-нибудь прикончат, точно не знаю.

Это немного охладило его пыл — кажется, от голода он почти потерял самообладание. Застыв на месте, он с полминуты что-то соображал, а затем снова поднял глаза на Тину:

— Еда есть?

По-имперски он говорил с акцентом, лёгким, но всё-таки заметным. Тина оглядела его с головы до ног: форма в грязи и копоти, продрана, на лице щетина, скулы обострились, глаза красные… Кажется, у республиканской армии дела идут не лучшим образом.

И тем не менее, было очевидно, что этот тип — её шанс. Какой? Она пока и сама не знала. Но не использовать его было бы глупо.

— Еда? — она почесала переносицу. — Будет к вечеру.

Он уставился на неё ещё более жадно; было видно, что он тоже обдумывает, что он может предложить этой странной девушке в обмен на её еду.

Решётку он, конечно же, не выдернет. Тут и думать нечего — для этой цели нужен полноценный тягач с тросом, а не один оголодавший, отощавший рядовой. Да и вообще, чем больше он крутится вокруг здания — тем больше шансов, что Родион заметит его.

— Вот что, — определилась Тина, выпустив колечко сизого дыма и — почти машинально — отправив его вместо нормальной траектории ввысь, в самое небо. — Придёшь сюда после наступления темноты. С меня еда. С тебя ответы на вопросы.