Слетев вниз и заработав десятки синяков я наконец-то остановился. В глазах по-прежнему было темно… боль по всему телу разрывала мою нервную систему на куски. Я быстро оглянулся и не заметив поблизости блуждающего, принялся ощупывать своё тело, чтоб удостовериться, что со мной все в порядке.
Удивительно, но вроде бы мне удалось пережить спуск без переломов. Нельзя сказать, что от этого каждый сантиметр моего тела болел меньше, но как факт радовало.
Однако, не успел я как следует обрадоваться, как заметил, что темнота в глазах на самом деле была… темнотой в глазу. Одном. В голове пролетела страшная мысль и я дрожащими руками потянулся к лицу.
Каждое касание кожи на лице отдавалось жгучей болью. Похоже, я счесал добрую половину своей физиономии, когда приземлился о бревно после прыжка из поезда. Но тревожило меня не это. Когда пальцы добрались до глазниц, я с ужасом нащупал нечто, что торчало из моего левого глаза. Или из того, что от него оставалось. Пальцы схватили чужеродный объект и я, не особо осознавая, что вообще делаю, начал вытаскивать его из своей головы. Небольшая ветка, видимо все с того же бревна, будь оно неладно.
Из глаза тут же полилась жидкость, кровь вперемешку со слизью стекала по моим расцарапанным щекам.
Мне захотелось орать, что было силы. И… черт подери! В этот момент на склоне показалось богомерзкое существо, полное желания выпустить мне кишки. И, в отличии от меня, у него не было никаких проблем со спуском! Похоже, Блуждающий даже наоборот разогнался и теперь сокращал расстояние между нами с пугающей эффективностью.
Когда на кону стоит вопрос жизни и смерти — ты не думаешь. Ты действуешь по воле инстинктов. А сейчас они посылали мне один невероятно простой, но важный сигнал — нужно бежать.
И я побежал, бежал быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Я прорывался сквозь многочисленные заросли и кусты, ветки кромсали и царапали меня, в который раз за этот вечер.
В голове не было четкого плана, я не понимал, что делать дальше, даже если мне удастся сбежать от блуждающего. Честно говоря, мне кажется, что в тот момент я не думал вообще ни о чем, кроме того, чтобы бежать вперед и уворачиваясь от особо крупных веток. В одни моменты мне чудилось, что тварь буквально дышит мне в спину, в другие, что она безнадежно отстала от меня и я в безопасности.
Месиво темнозеленого цвета, которое находилось перед моим лицом на протяжении нескольких километров, в моем воображении складывалось в причудливый коридор, неизменно готовый вывести меня к спасению.
И когда легкие горели пламенем, а ноги понемногу начали путаться, так и произошло. «Коридор» начал редеть, мне в глаза начало попадать все больше и больше света и даже сам воздух словно изменился. Прошла минута и зелень по бокам от меня сменилась пустырем. Я выбежал на окраину мертвого города.
Передо мной показалась длинная улица, с одной стороны которой стоял ржавый забор с парой тройкой отсутствующих секций, а с другой — расставленные примерно на одинаковом расстоянии жилые дома. В большинстве своем здания были пятиэтажными и стояли довольно плотно друг к другу, возле каждого из домов вились теперь уже почти заросшие всяким бурьяном тропинки, мощенные плиткой, создавая собой единую сеть дорожек, ведущую куда-то за дома, вглубь дворов.
Внезапная смена обстановки каким-то невероятным образом повлияла на мои физические показатели: выбравшись из лесопосадки я ощутил себя пробкой, которая вылетает из бутылки с шампанским после сильного удара об стол.
Я проносился через серые улицы, мимо жилых домов, бездыханных и угрюмых. Разбитый асфальт под ногами в большинстве своем зарос блеклой травой и вел куда-то вдаль, прокладывая мне маршрут между многоэтажных домов, которые наслаивались один на другой, создавая сюрреалистическую иллюзию единства всех строений.
Смена локации настолько поразила мой истерзанный разум, что на какое-то мгновение я забыл о угрозе у себя за спиной, как и о своих травмах, вроде почти вытекшего до основания глаза. Однако один громкий рык позади заставил меня вернуться в реальность.
Вечно бежать от этого существа я не смогу. Рано или поздно я просто отключусь, упаду или споткнусь и ни одна аура меня от этого не спасет. Только умру уставшим. Остается только сразиться с тварью, однако это тоже форменное самоубийство в моем состоянии.
Я начал судорожно искать в округе хоть что-нибудь, что могло бы помочь мне в схватке с монстром, сам не понимая, чего именно ожидаю увидеть. Я бежал по тому, что некогда было дорогой в центр и вглядывался в стройные ряда домов по бокам.
Спустя несколько десятков метров, мой глаз зацепился за аккуратный переулок между двумя домами, что вел к какому-то скверу с детской площадкой. Однако аллейка заинтересовала меня не свой миловидностью, а серым мусорным баком и пожарной лестницей над ним.
Скрывшись за углом здания, я поплелся к мусорному баку. Схватился за край давно не использовавшегося по назначению металлического ящика, подтянулся и закинул на него ногу, после чего подтянул остальное тело и оказался сверху. До пожарной лестницы я мог дотянуться только в прыжке.
Оглянувшись по сторонам и не увидев вышедшего из-за угла блуждающего, я напрягся и, вытянув руки вверх, подпрыгнул. Пальце ощутили холодный метал. Тело резко дернулось в воздухе, но, сумев удержаться, я быстро начал перебирать руками и забрался на небольшой балкончик коричневого цвета.
Мне выпала роскошь минутной передышки — я слышал, как блуждающий растерянно сопит внизу, в переулке, где потерял мой след. Он не видит меня. Но и не уходит. Просто стоит, будто ждет чего-то.
Только сейчас я ощутил всю тяжесть своих ранений. Вся левая сторона лица горела от боли, одежда на руках и коленях была разорванной и грязной, пропитанной кровью. Ноги ныли от усталости и едва справлялись с тем, чтобы поддерживать корпус. Я ощущал себя, как карточный домик за секунду до того, как на него подует ветер. Адреналин сменяла боль и мне быстро стало понятно, что так я долго не протяну.
«Пренебрежение болью.» — я посмотрел на свои руки, задрав рукава грязного худи. По запястьям начали бегать белые линии, оставляющие за собой узоры напоминающие швы. Тело словно онемело и боль, хоть и не исчезла полностью, ощущалась так, словно ушла на задний план, лишь фоном напоминая мне о плачевном состоянии тела.
Перемена в самочувствии оказалась столь резкой, что я не сразу понял, что вообще со мной произошло и чуть было не потерял равновесие, вовремя опершись о стену.
Встряхнув головой, я обнаружил окно, которое ранее не заметил. Пыльное до непрозрачности стекло в деревянной, вертикально поднимающейся, раме выглядело так, будто было готово развалиться от одного лишь касания. Но мой взгляд зацепило не его аварийное состояние, а тот факт, что защелка снизу была сломана, оставляя некоторое пространство между подоконником и самим окном.
Я запустил руку вниз и поднял эту древнюю конструкцию до упора, молясь о том, чтоб тварь не посмотрела вверх. Этого, к счастью не произошло, и я забрался внутрь настолько быстро, насколько мог, и сел у окна, только теперь уже внутри.
Судя по всему, я находился в коридоре жилого дома.
Пыли внутри было так много, что любой луч света, который попадал в это помещение был отчетливо различим и казался почти что осязаемым. На полу коридора был расстелен зеленый ковер, кончающийся у такого же окна, как и то, возле которого сидел я, только с противоположной стороны дома. Каждые несколько метров по бокам от прохода располагались одинаковые двери с приклеенными к ним золотыми номерками, многие из которых, впрочем, давно отвалились, напоминая о себе лишь узором из засохшего клея. Многие были заколочены досками.
Я выдохнул и посмотрел в потолок.
— Бл*ть, да как так угораздило…
Произошедшее за последние полчаса не укладывалось в голове. Я выдохся настолько, что не мог даже как следует осознать всю тяжесть полученых увечий. Ровно так же я не мог сконцентрироваться и начать прислушиваться к звукам снаружи, чтобы примерно понимать где находится мой враг. Все это не имело для меня ни малейшего смысла.